Армения неторопливо подходила к цели своего визита - к загородному дому Англии. Раньше она тут не бывала, поэтому заранее вела себя осторожно и заранее обдумывала каждый свой шаг.
Сказать, что свадьба была неожиданна - это значит не сказать ничего. Поговаривали, что чопорного англичанина сразила красота прекрасной сербки, потому тот так и поторопился, боясь упустить такую драгоценность из виду.
"Надеюсь, что он потом не пожалеет о своем решении..." - рассеянно думала девушка, разглядывая роскошные виллы и почти что замки, потрясающие своим великолепием. - "Кажется, вот он."
Довольно-таки быстро поднявшись по ступенькам, Гаяне, дотянувшись до дверного звонка, нажала на него.

Отредактировано Armenia (2011-09-16 22:33:15)

мейл!Израиль - Давид Бернштейн

Его душил галстук. Бесполезный, но совершенно необходимый, по мнению Англии, кусок ткани, завязанный причудливым узлом, врезался в шею, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Израиль не носил костюмов и галстуков, для обычных случаев есть военная форма, есть, наконец, джинсы и рубашки, застёгнутые на половину пуговиц, для официальных целей есть… военная форма – парадная, но столь же удобная и практичная, как повседневная. Заявиться на мальчишник в форме, конечно же, было ошибкой, ответить на вопрос Артура о наличии смокинга вопросом, что это такое, было роковой ошибкой.
Англичанин свято чтил традиции, и военная форма на шафере не устраивала его совершенно. Единственное, что Давид сумел выторговать – отсутствие вышеупомянутого смокинга, Англия сдался и согласился на пиджак.
Израиль стоически вытерпел брюки, чёрные, из какой-то невероятно тонкой ткани – жуть, как непрактично и неудобно, и белую рубашку – интересно, какого цвета она станет к концу торжества, нет, он не прольёт на неё кетчуп и не уронит стакан с вином, но природа, озеро, прогулка по пляжу явно не поспособствуют сохранности белизны. Пиджак ему даже понравился, большей частью, наличием внутреннего кармана, глубокого и вместительного – пистолет туда помещался, расстаться с оружием он не мог себе позволить, а носить на виду, скорее всего, не позволил бы Англия. Но галстук! Как Израиль надеялся, что Артур забудет про галстук! В конце концов, даже без галстука он выглядел вполне официально и торжественно. Но англичанин о галстуке не забыл, более того, собственноручно затянул его на шее друга, ровно и крепко, как удавку. Он вытерпел и тоскливо подумал, что, видимо, на традиционной английской свадьбе хороший шафер – это мёртвый шафер, причём умертвлённый собственноручно женихом и каким-нибудь совершенно извращённым и зверским способом.
«На собственную свадьбу я приду в форме, или в джинсах, да хоть в шортах, а невеста может заявиться в одной футболке с Микки Маусом, к чёрту традиции», - как же давит дурацкая удавка. Он сидел на заднем сидении машины, направлявшейся на виллу Артура, где должна была происходить основная часть торжества, рядом с той… Впрочем, неважно.
Америка – лучший друг, первый помощник во всём, единственная, кому он доверяет совершенно, та, с которой он прошёл всё, даже свадьбу Артура они организовывали вместе: она помогала невесте, он поддерживал Артура и старался свести затраты на торжество к минимальной сумме.
Америка крутила на пальце кольцо, скрещивала ноги, улыбалась и говорила без умолку. Будь на её месте кто угодно другой, Давид принял бы это за кокетство, попытку заигрывать, чёрт возьми, очень удачную попытку, дышать стало ещё труднее, и дурацкий галстук совершенно не при чём. Но это Америка, Эбигейл Фернита Джонс, которая просто расслабилась, оказавшись в обществе друга, и которую невозможно не полюбить.
- Слушай, а когда мы приедем? Сколько там еще? Блин...
«Да хоть бы нескоро, - хотелось крикнуть ему, - чем дольше, тем лучше!»
Но они приближались, замелькали за окном знакомые места, «Почему так быстро?» Америка тоже заметила, смотрела на знакомую крышу виллы, на само строение, а потом обернулась, и улыбнулась ему.
Жарко и нечем дышать, невозможно, он рванул галстук, удавка соскользнула с шеи, замысловатый узел развязался.
- Да, приехали, - он с трудом заставил себя улыбнуться, - мы на месте.
Израиль старался улыбаться, ровно, спокойно, как улыбается Америка, вечно счастливая несмотря ни на что. Он тоже так может, он тоже счастлив: женится его лучший друг, женится по большой любви, на прекрасной девушке, неужели, не повод? Да и он сам может быть совершенно доволен – весь вечер рядом с Артуром и Эбигейл.
«Эбигейл, - он закусил губу, - если бы я мог так же, как Артур, сразу, немедленно, высказать всё, но…» Но Израиль рассчитывает всё на несколько шагов вперёд и никогда ничего не сделает, если не будет уверен в удаче на все сто.
- Приехали?
Снова эти глаза, голубые, огромные и совершенно прекрасные, смотрящие в упор. Была бы это не Америка, он сорвал бы не только галстук, но кто знает, что думает независимая Эбигейл. Впрочем, совсем упускать шанс он не спешил, пусть даже окажется в её глазах совершенным идиотом.
- Извини, - он легко дотронулся до плеча девушки, - не поможешь с галстуком? Совсем развязался, а Артур оторвёт мне голову.
У Израиля было множество сильных сторон: он умел воевать и умел вести переговоры, разбирался в экономических и военных проблемах, он был умён и абсолютно надёжен, но галстуки завязывать не умел, как не умел говорить прямо, тем более, Эбигейл, тем более, в такой момент. Оставалось надеяться лишь на то, что во время предстоящего торжества, а, может, и раньше, что-нибудь прояснится. В конце концов, знаменательное событие - ещё один повод понять, возможно ли стать для Америки больше, чем другом. Израиль хотел верить, что да.

То, что сейчас происходило вокруг  странно – недавно Северная Ирландия получила приглашение от Англии на свадьбу, что не могло не шокировать. Ах да, и  письмо, которое было приложено к приглашению, говорило само за себя, ибо содержание было такого типа, что «это всего лишь дань традициям, всё-таки, к сожалению, ты мне родственница, и ты обязана быть у меня на свадьбе». Так было всегда, и Мэри прекрасно понимала, что её не совсем ждут на этом празднике, а не прийти она не могла, поскольку это прекрасный шанс поближе познакомится со странами, которые расположены так далеко от Туманного Альбиона, а Ирландия считала, что ей это не обходимо. Получилось так, что она пришла первой, что не странно, ибо девушка страшно волновалась.  Стоя возле виллы в своём нарядном платье, девушка кусала губы и трепала ручку сумки, в которую явно уместилось не слишком много вещей. Одета была девушка достаточно по-вечернему: антрацитовое платье с тонкими изумрудными линиями на поясе длиной выше колена. Платье как минимум сидело прекрасно – облегало фигуру девушки безупречно. Сегодня МакКарти одела высокую шпильку и была несколько выше своего роста, а точнее на 9 см. На руках были серебряные браслеты, на пальцах – кольца. Вообще, Ольстер была готова на все 100% ибо надо появляться в достойном виде перед обществом, это она могла перед братьями одеться как типичный подросток. Вы бы знали, как нервнечила девушка, пила успокоительные, сколько она всего прочла о чужих и таких далёких землях. Однако, всё же, МакКарти хотела что-нибудь вытворить на этом празднике, какой прекрасный способ оторваться и войти в века истории! Отомстить Англии - сделать себе приятное!«Как бы то ни было, но сегодня я должна что-то вытворить, устроить, но, наверное, в пределах разумного.» Внутри девушки боролись две разных сущности, которые имели абсолютно противоположные мнения о развитие действия во время свадьбы и линии поведения Мэри. Но об этом потом, у Северной Ирландии есть и немного другие заботы.
Она замечала то, что перед ней появились некоторые страны, которые она толком никогда и не видела, хотя нет, один из них был похож на Россию, но он ведь не Российская Федерация, а другую девушку она вовсе…не знала. Мэри чувства себя не в своей тарелке, так как быть не очень желанным гостем, да ещё и половину стран в лицо не знала. Нервно кусая себя за губы,  девушка начала искать в сумке подарок для молодожёнов, который она, слава Богу, не забыла. Сложив руки на груди, МакКарти осторожно осматривалась,  а после поправила свои огненные волосы, кончики которых красиво завились от влажного воздуха. Тяжко вздохнув, Мэри ждала уже чего угодно, краснея и смущаясь, ибо не часто Ирландии удавалось увидеть стольких стран сразу, особенно могущественных(!). Кто знает, если сейчас она сейчас покажет себя с хорошей стороны, то во время требования дать ей независимости, они скажут заветное «да»?  И всё же Северная Ирландия решила сказать громко и отчётливо своим радостным голосом:
-Dia duit! Conas atá tú? Я Tuaisceart Éireann**, Мэри МакКарти, родственница Артура.
После этих слов девушка улыбнулась всем присутствующим и сомкнула пальцы в замок, ожидая ответной реакции. «Я ведь ничего такого не сделала и не сказала, так что, надеюсь, меня не примут за сумасшедшую».
________________
*Здравствуйте, как вы? (ирл.)
**Северная Ирландия

Америка взялась за дело немедленно и с усиленным рвением, как ей и свойственно. Впрочем, с галстуками Эбигейл ладила немногим лучше, чем он, но её это совершенно не останавливало: многострадальный кусок материи оказался завязанным на шее почему-то сбоку и совершенно немыслимым способом. Но развязывать его Давид не спешил: с одной стороны, галстук перестал напоминать затянутую на шее петлю, с другой, уж очень хотелось оттянуть момент выхода из машины, молодожёны ещё не подъехали, гостей не набралось и половины… С каким удовольствием он бы сидел в машине, рядом с Америкой, обсуждая с ней, да хоть приготовления к свадьбе и подарки.
- Ты, кстати, что дарить собираешься? У меня вот подарок, - она взяла коробку в руки, просто чтобы их занять, - Небольшой, но интересный. Там... А хотя зачем раньше времени рассказывать? Потом, потом... А еще речь написана, вот... Слушай, почему мы в машине сидим?
Зная Эбигейл, он был уверен, в полосатой коробке точно что-то небанальное, идеи у Америки сногсшибательные, она уж наверняка подготовила совершенно незабываемый подарок и речь. Израиль с тоской подумал о собственной речи, забытой в кармане куртки, придётся импровизировать, благо, это ему удавалось неплохо. Проблему подарка он решил совсем просто и без изысков: в конце концов, молодожёнам куда лучше, чем ему, известны собственные желания, а достаточно крупная сумма вполне поможет в их осуществлении. 
Из машины, и правда, пора было выбираться, приветствовать гостей, занять их до приезда молодожёнов и вообще разведать обстановку. Событие намечается масштабное и неординарное, приглашённых множество, и далеко не факт, что все они в восторге от предстоящего торжества. Надо было разобраться с системой безопасности, никому совершенно не нужны неожиданные неприятности вроде вооружённого вторжения или подарка, начинённого взрывчаткой.
Галстук развязался в очередной раз, теперь уже окончательно, оставалось только снять его, незаметно убрать в карман и надеяться, что у Артура в день собственной свадьбы найдутся куда более важные и интересные дела, чем разглядывание шеи шафера. Держа под руку ослепительно красивую и счастливую Эбигейл, он направился к ожидавшим гостям. «Всего трое, действовать будет гораздо проще, с подарками и личными вещами можно разобраться чуть позже, но хотя бы начальный этап проверки совершенно необходим».
Америка выпустила его руку, приветствуя гостей. Улыбаться резко расхотелось, с ней рядом ему было хорошо, пожалуй, даже слишком хорошо. Что ж, возможно это к лучшему: весёлая и общительная Эбигейл отлично развлечёт гостей и развлечётся сама, а он будет делать свою не самую приятную, но совершенно необходимую работу, не отвлекаясь.
- Добрый день, - улыбка вышла уж слишком искренней и широкой, совсем не его стиль, впрочем, не то чтобы присутствующие были с ним особенно хорошо знакомы, - возможно, вы меня помните: Давид Бернштейн, Государство Израиль, на этой свадьбе исполняю обязанности шафера. Добро пожаловать!
- Безумно рад видеть! - обнимая Армению.
- Просто счастлив! – перемещаясь в объятия несколько удивлённого Украины.
- Какая радость! – прижимая к себе Северную Ирландию.
Он привык к непонимающим взглядам и объяснять ничего не собирался, пусть думают, что хотят, например, о безумном южном темпераменте или о том, что он надрался перед свадьбой друга настолько, что на ногах не стоит. Да что угодно! Он позволил себе обернуться и быстро взглянуть на Эбигейл, попробовать уловить хоть какую-то реакцию.
«С каким удовольствием я обнимал бы только тебя! И уж точно не для того, чтобы проверить наличие оружия в непосредственной близости!»

Артур Кёркленд - никаких фемов, как был мужиком, так им и остался

А эта свадьба, свадьба, свадьба, пела и плясала, и крылья эту свадьбу вдаль несли, широкой этой свадьбе было места мало, и неба было мало и земли... Хотя нет, это уже из другой оперы. А что свадьба? Для Артура она вылилась в сущую нервотрёпку, чуть ли не полностью перекрывшую радость от бракосочетания. Всё-таки бюджет, организация торжества, приглашение гостей, СМИ и прочее и прочее. Несмотря на то, что женился сам сэр Кёркленд, в общем-то, далеко не последнее лицо в государстве, он настоял на менее скромных торжествах, чем на бракосочетании принца Уильями и Кейт Миддлтон. Однако несмотря на это, свадьба обещала пройти по-королевски, в прямом смысле слова. Да и с планированием расходов помог главный спец в этом вопросе - Израиль.

Англия пригласил свою невесту в Лондон задолго до 16 сентября, чтобы сербка могла познакомиться и усвоить главные правила британского этикета непосредственно на месте. Всё-таки ей вскоре вертеться рядом с мужем в высшем свете. Артур представил её королевской семье, министрам, потом кинул сообщение в СМИ, хотя слухи о скорой свадьбе давно уже будоражили британское общество. Он показал ей все достопримечательности своей страны; парочка побывала, в том числе, в Букингемском, Сент-Джемском и во многих других резиденциях английских монархов. Однако час за часом приближался день Х. Платье невеста выбрала сама, и оно было заказано у лучшего модельера. Праздник распланирован до мелочей, приглашения давным давно разосланы. Всё шло по накатанной дорожке, без каких-либо эксцессов. За пару дней до торжества случился мальчишник, на котором Кёркленд, как и подобает жениху, величественно нажрался и весь следующий день пребывал в отходняке, не в силах что-либо соображать. По традиции перегнул палку.

В ночь перед свадьбой Артур никак не мог уснуть и лунью шатался по Букингемскому дворцу. Стоит отметить, что невесту он справил в одну из своих загородных резиденций, откуда её должны будут доставить прямо к Вестминстерскому аббатству - месту венчания. Свадьбу решили проводить по британским традициям в соответствии с правилами Англиканской Церкви, несмотря на то что Гордана была православной. Итак, последняя ночь в одиночестве прошла не ахти как, впрочем, Кёркленду всё же удалось выспаться. Помогла выработанная за века привычка нередко спать мало. Вскочил он ни свет ни заря. Давно смирившись с мыслью о свадьбе, Артур всё равно не мог перебороть в себе какое-то странное и непонятное чувство. Как никак всю жизнь был холостяком и до 21 века стойко хранил этот статус, не поддаваясь женским чарам. Однако тут он, случайно так, и попался в хомут. Причём сам в него добровольно влез. С раннего утра нервишки пошаливали, и Англия не мог найти себе места, пытаясь успокоиться. Ради Сербии он даже курить бросил, так как девушка явно не одобряла эту вредную привычку. Заложив руки за спину, британец наяривал круги по коридорам дворца, дожидаясь, когда хоть кто-то, кроме него, да и проснётся. Кстати говоря, поддержать жениха пришли его давние друзья из сказочного мира.

Спустя несколько часов, когда резиденция британских монархов наконец-таки ожила, Артур сидел в покоях Королевы и выслушивал её поздравления, после пришла очередь принца Чарльза (которого, вообще-то, Кёркленд не ахти как любил, уверенный в его причастности к трагической гибели обожаемой принцессы Дианы), принца Уияльма и его брата Гарри. Без всякого официоза, по-семейному. Посмотрев на часы, Англия сухо констатировал факт. Три часа осталось. Пора бы уже собираться. Почтительно наклонив голову и поблагодарив монаршую семью, британец чеканным шагом выскочил из покоев Елизаветы. Через час он уже блистал при полном параде в офицерском королевском мундире красного полотна, похожим на тот, в котором красовался на собственной свадьбе принц Уэльский Уильям, и чёрной фуражке. А что вы хотите, монархия, такая монархия!

Натягивая на руки белоснежные перчатки, Артур периодически клацал зубами от осознания, что вот-вот попрощается с холостяцкой жизнью. Аргх... Не пойму, то ли рад, то ли не рад. И кто меня за язык тогда потянул, а?... Чёрт!... Он недовольно нахмурился, как хмурятся убеждённые бобыли со стажем. С другой же стороны, я люблю её. Да, пожалуй, впервые втрескался вот так вот, крепко и по-настоящему. Страсть ли это? Кто знает, но вряд ли бы тогда я сделал предложение. Ооох, какой сегодня трудный день-то предстоит... Молодой человек тяжело и протяжно вздохнул, поправив съехавшую на лоб фуражку. Что ж, удачи мне. Надеюсь, всё пройдёт гладко.

И вот Артур, живое воплощение Соединённого Королевства, прибыл к Вестминстерскому аббатству. Улицы Лондона, как и в апреле 2011 года были украшены флагами Union Jack, а по обеим сторонам дороги толпилось огромное количество народа. Сколько уже свадеб на своему веку видел, а на собственный готов сквозь землю провалиться. Англия нервно сглотнул сухой ком, подкативший к горлу. Нервничал, но абсолютно ничем не выдавал своих переживаний, сохраняя на лице каменное спокойствие и величественность. Все гости уже собрались, подъехала Королева с мужем. Осталось дождаться только приезда невесты.

Отредактировано England (2011-10-05 14:19:45)

А сейчас, в качестве лирического отступления, мы попробуем разобраться в мыслях Сербии. Ее мысли изначально были нормальным, не таким уж и новым, зато аккуратным и понятным клубком ниток, но так было только сначала, пока жизнь Горданы была простой, без ухищрений. Но вот, в один прекрасный момент в жизнь Сербии влились слезливые дамские романы и не менее слезливые мелодрамы. Почему влились? Ну, знаете ли, когда тебя называют бесчувственной, лишенной романтики – это как-то не очень. Вот потому Сербия и начала это исправлять с помощью стереотипов – милых книжечек где на каждой страничке порхает Амур и его стрелы кого только не ранят в самое сердце. И вот, эти романы оказали странный эффект на жесткую и не очень-то и романтичную душу Сербии – она стала рыдать над фильмами (заставляла себя рыдать, но это не так важно), стараться быть более наивной и милой и все в таком духе.  И вот, в по-своему идеальный клубок своей души сербка от чего-то стала вплетать дешевые и совершенно неподходящие по цвету нитки. Эти нитки никак не хотели соприкасаться с клубком, на них завязывались ненужные узлы, но Сербия упорно вплетала все эти романы-мелодрамы в свою жизнь. И, как вы, наверное, догадались, красивый и аккуратный клубок стал неким уродским и хаотичным переплетением ниток. Такой жалкий комок уж точно никому был не нужен. И это все случилось на кануне свадьбы, а случилось все из-за одной простой причины – идеальности. И Сербия тоже поддалась на эту уловку, теперь она просто таки бредила идеальными отношениями, фантастической любовью и т.д. Но все же Гордана, несмотря на всю свою дерзость и беспринципность, была слишком наивной, чтобы понять, что таких чувств и отношений в природе не существует. И вот именно из-за этого Сербия иногда вела себя не так, как следовало бы. Нет, это ни в коем случае не оправдание, это просто факт, ну или итог увлечения романтикой. Вот такая вот странная сербская душа – беспринципная, ужасная, убийца, но при этом наивная, очень наивная. И все это несколько странно. Даже не несколько, а очень странная и эту странность нельзя было назвать экзотичной или пикантной. И, кстати, Сербия это от части понимала и... Корила себя еще больше и еще больше хотела быть идеальной «сестрой Керри». Увы, это не получалось и Гордана вместо того, чтобы жить, как и жила до этого, еще больше разочаровывается в жизни, покупает новый роман и выдавливает из себя слезы, ибо плакать над романами нужно, а если не получается, то заставь себя рыдать. Да, со стороны это смотрится глупо, а вот для нее это все всерьез. В общем, для полноты картины Сербии не хватало только сидеть на подоконнике, пить ванильный кофе и думать о нем. Но Гордана, увы, любила сидеть в мягком кресле, пить сливовицу и думать о них. Правда, теперь она тоже думала только о нем. Но он не был каким-то парнем 15 лет, из-за которого хотели повеситься молодые девчонки. Вот, как-то так, теперь вы знаете, что Сербия стала постепенно скатываться в бездну сентиментальности, но окончательно она в эту бездну так и не скатилась. И пусть это маленькие и глупые девочки успокаивают себя тем, что деградация – это тоже эволюция, а она - это Сербия, свободолюбивая, независимая балканская стерва, пытающаяся скрыть свои пороки под маской романтики. Но, учтите, вам я этого не говорил, пусть это останется только между нами. Так о чем это я? Ах, да, переходим к делу, а точнее, к свадьбе. 

Вот, машина подъехала к церкви, к непростой церкви, а к Вестминстерскому Аббатству, внушительному и величественному сооружению. Да, Сербия была православной страной, но любовь делает многое, Гордана согласилась на венчание в англиканском храме, по англиканским обычаям.
И вот она, в белоснежном платье, в длинной фате вышла из машины. Нужно сказать, что платье на ней сидело идеально, все достоинства ее фигуры были подчеркнуты, да и носить платья правильно сербка умела. Но при этом даже чопорный Англия не смог бы придраться к платью, все было строго и аккуратно, но то, что платье без плеч придавало ему некой пикантности. Если вкратце, то представлять себя с лучшей стороны сербка умела, жизнь научила, ну, или заставила. Так вот, Сербия, со всей своей элегантностью, вышла из машины. Вышла и слабо улыбнулась, толпа народа у ворот смущала ее, очень смущала. Тем более, что среди них была элита британского общества. Но, храбрости и наглости сербке было не занимать, и она ринулась в бой, в бой со своими страхами и смущениями.
Сербия ступала легко, с осанкой королевы, Косово несла в руках подол ее платья, а Воеводина выступала в роли «цветочной девочки», она шла впереди и усыпала красную дорожку лепестками роз, а ее брат Черногория нес на подушке шпагу сербского королевича Александра Карагеоргиевича, изделие, кстати, очень ценное для всего сербского народа, времен Первой Мировой Войны. А в роли «отца» выступал Босния, ведущий Сербию под ручку.
- Лишь бы не оступиться на глазах всех этих людей, лишь бы не оступиться... Так, все хорошо, просто иди гордо и улыбайся всем, - Сербия очень волновалась, все-таки маленькая южная страна могла легко не понравиться британской элите, а если она еще и опозориться, то это будет кошмар, - Да, соберись! Я не могу подвести Артура, - с этими мыслями, причем, совершенно своими мыслями, романы тут не при чем, Сербия прошла по красной дорожке и вошла в великолепный и просторный зал аббатства. Девушка была поражена красотой, но, вспомнив, что на нее смотрят сотни пар глаз, рот не приоткрыла, а просто восхищенно обвела глазами весь зал. Но Гордана была бы не сербкой, если бы не подумала, что собор св. Саввы тоже бы прекрасно подошел для венчания и по великолепию не уступил бы тому же Вестминстерскому Аббатству.
- Ах, как прекрасно! Как величественно и красиво! Показывает все могущество и Англии, и всей Великобритании! – но все же в своих мыслях Сербия скрыть восхищения не могла.
И тут Гордана увидела его! При виде Англии на ее лице появилась лучезарная улыбка.
- Как ему это идет! Как он красив! Он великолепен! Но... – в голову Сербии пришла мысль, терзавшая ее уже который день, - Подхожу ли ему я? Достойна ли я его? Он же все-таки джентльмен, аристократ, а кто я? Я сербская простачка, - мысль неприятная, терзавшая Сербию долгое время. От такой мысли Сербии захотелось буквально побежать очень быстро, чтобы никто ее, такую вот простую даже и увидеть не успел.
- О Боже, как же неловко я сейчас выгляжу... Во мне нет таких манер, как в нем... Надо бы учиться им, - именно так прозвучала очередная мысль в голове Горданы, - Надо-то надо, но вот никто ничему не учиться. Плохо так, милая моя, очень плохо, так нельзя.
И вот уже Сербия приблизилась к своему жениху.
- Здравствуй, - всего лишь одно слово, зато, сколько в нем тепла, наконец-то Сербия оказалась рядом с любимым человеком, с тем, ради кого она сейчас терпит все эти странные и скучные церемонии и обычаи. Глаза Горданы сияли. И вот уже Боснию сменил сам Англия, одетый точно так же, как и знаменитый принц Уильям на своей свадьбе. А Сербия была такой же Кейт Миддлтон, не очень знатной девушкой. Только вот, если семья Кейт обладала некоторыми средствами, то Сербии порой приходилось перебиваться тем, что Бог пошлет. А манна небесная – это конечно хорошо звучит, но одной лишь манной небесной сыт не будешь, уж поверьте. И это тоже терзало душу Сербии, хотя, сейчас проще назвать то, что совсем не беспокоило Сербию и, к сожалению, этот список будет не очень-то большим.
- Ох, до этого момента все, оказывается, было еще простым, а сейчас... Сейчас все тело охвачено волнением, а сердце бьется еще сильнее... Насколько же я эмоциональна! - сербка попыталась унять свои бурные эмоции и выглядеть так, как подобает истинной английской леди, все-таки нужно соответствовать уровню будущего мужа.
- Наконец-то я его увидела! Не видеться целых три дня! Никогда бы не подумала, что это много, но сейчас... Сейчас такой чудесный момент в моей жизни! Ах! – сейчас сербка была готова вечно кружиться в первом танце со своим возлюбленным, но до первого танца было еще долго, не очень, но долго. И вообще, это была очередная мысль из какого-то дешевого романа в мягкой обложке, именно такие книги чаще всего сдают в макулатуру или выбрасывают на помойку. А вот Сербии они не сказать, чтобы нравились, но ведь кто она такая, чтобы ей не нравились идиллия, сентиментальность и романтика?! А потом Сербия вспомнила еще один стереотип, но в данный момент он был очень хорошим. Нет-нет, этот стереотип всегда был хорошим, правда, несколько заезженным и поднадоевшим, зато действенным.
- Да, я особым богатством не отличаюсь, да, я не сама аристократичность, да, я часто говорю что-то ненужное, да, не знаю, как нужно себя вести в высшем обществе, - в голове Горданы бушевали дерзкие и громкие мысли, - Но зато я элегантная, Англия меня выбрал не из-за денег, а благодаря моей красоте, я хорошо готовлю, всегда смогу успокоить и, да, фигурой, красивой фигурой я не обделена! – при этой мысли Сербия несколько высокомерно окинула взглядом девушку, явно чью-нибудь сестру, дочь или жену, но точно не любовницу, таких в любовницы не берут. Да их, собственно говоря, и замуж-то берут только из-за денег. Вот, такие мысли прекрасно поднимают самооценку! И такие люди, как та девушка, тоже!
Итак, оторвемся от мыслей Сербии и просто осмотрим зал и почетных гостей.
Много представителей английской знати Сербия не знала совершенно и от этого девушка смущалась и еще больше. Но часть гостей все же была ей знакома. На ее венчание приехали самые близкие ее родственники и друзья: Босния, согласившийся выполнить для Горданы роль «проводника в новую, замужнюю жизнь», все-таки отец Сербии умер давным-давно; Черногория, несший подарок для Англии; Хорватия, ну и пусть, что их отношения давно уже не были теплыми и радушными; Словения, тихий, но добрый младший братик; Македония, непослушная младшая сестра. Ну и естественно – две дочки Горданы, Воеводина и Косово. А со стороны жениха были Америка и Израиль, самые близкие ему страны. Америка, конечно, была подружкой невесты, но Сербия все же относила ее больше к гостям Англии, чем к своим. Прошлое не так уж и легко забывается, но в этот раз сербка постаралась забыть, и это у нее практически получилось.
- Как они мило смотрятся вместе! И неужели они до сих пор не женаты? Надо бы спросить у Артура... – так думала Сербия всякий раз, как увидит Америку и Израиль вместе, но этой мысли развиться не давали долгое время, не дали и сейчас. Англия и Сербия подошли к алтарю, где их ожидал священник, опять же непростой священник, а сам архиепископ. Гордана стала с трепетом и восхищением ожидать начала его речи, нет, даже не речи, а поучения молодоженам.
- Прежде всего, я хочу приветствовать всех здесь присутствующих, ведь наступил великий день! Ведь в этот день венчаются две прекрасных страны – Англия и Сербия, - после этих слов архиепископ благодушно улыбнулся, - И венчаются они в этом великолепном храме Божьем, в Вестминстерском Аббатстве, гордости всей Англии! Я сейчас сделаю лирическое, не свойственное брачным церемониям, отступление. Я хочу пожелать молодоженам счастья и того, чтобы разная религия не стала на пути и любви. Ну, а сейчас мы вернемся к моим прямым обязанностям, - в глазах архиепископа засияли добрый огоньки, он поправил очки, - Так, о чем это я? Ах, да... Согласны ли вы, рабы Божьи, Артур и Гордана вступить в брак, наивысшую точку в отношениях людских, быть вместе и в горе, и в радости, хранить верность друг другу, уважать друг друга и жить вместе до того момента, пока смерть не разлучит вас? - он на минуту остановился, чтобы перевести дух и тут же продолжил, - Согласна ли ты на это, раба Божья, Гордана?
- Вот он, этот самый волнующий и торжественный момент! О Боже, как колотится сердце... Как я долго ждала этого момента!
- Д-да! – от волнения голос Сербии дрожал, но она постаралась сказать это как можно увереннее, теперь глаза сербки были прикованы к Артуру, она ждала, когда же он скажет заветное «да». А по-другому в мыслях Сербии и быть не могло, ведь везде должна быть идиллия, везде, а если не будет, то найдем, построим, заставим. Но сейчас это были воистину правильные, искренние и светлые чувства. Сербия и не подозревала, что она может быть такой сентиментальной.
- А ты, раб Божий, Артур? – вот и прозвучал самый важный для Сербии в этот день вопрос, но вопрос важен не так сильно, как ответ, Сербия стала ждать.
- Ох, лишь бы дождаться... Какой-то несчастный десяток секунд отделяет меня от спокойствия и ликования в душе! Ох, Артур, не тяни, пожалуйста! – томительное ожидание, а так же спутанные и резкие мысли не могли не отразиться на спокойном виде лица Сербии, глаза внимательно смотрели на Англию, брови были изогнуты в «вопрошающем» жесте, а рот чуть-чуть приоткрылся. Да, в такой момент Сербия уже не могла контролировать себя. Все, абсолютно все сейчас зависело от Англии. Хотя какая-то часть мозга Сербии подсказывала ей, что Артур не сможет сказать: "Нет!" хотя бы и из-за денег, потраченных на свадьбу и все эти церемонии.

Отредактировано Serbia (2011-10-14 23:50:01)